Курьёзный случай произошёл в центре Перми вечером в воскресенье. На «тихом Компросе» наездница вместе с лошадью провалилась в яму, вырытую коммунальщиками.

Спасателям позвонил прохожий и рассказал, что в районе дома № 83 на Комсомольском проспекте откуда-то из-под земли доносится жалобное ржание. Прибывшие к месту происшествия спасатели увидели несчастное животное в яме, оставленной комунальщиками.

Как стало известно «В курсе.ру», лошадь обходила гололёд и провалилась в двухметровую яму, прикрытую гнилыми досками. Коммунальщики, производя ремонт теплопровода, заложили яму фанерным щитом и привалили землёй. Щит сгнил и провалился под весом животного.

Чтобы достать бедолагу, спасателям потребовалось около получаса. С помощью верёвок и досок специалисты помогли лошади выбраться на свободу.

Животное не пострадало, но находилось в сильном шоке. Наездница успела спрыгнуть и также не получила никаких повреждений.

По факту халатности коммунальных служб проводится проверка, выясняются обстоятельства произошедшего.

Российское государство — государство европейское. При этом и нами, и европейцами считается, что мы — особые. Ф. И. Тютчев роскошно объясняет эту особость: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить», и от этих слов у нас в носу начинает щипать. Ну потому что это — правда! В то же время хотелось бы понять без придыхания, в чём в основном отличие нашей прежде всего истории. И тогда будет понятна сердцевина многих сегодняшних наших проблем. Вооружимся методами «по аналогии» и «от противного» и порассуждаем.

Первый пример. Когда огонь костра уже лизал подошвы Магистра ордена Тамплиеров, он проклял всю династию Валуа. Проклятие свершилось. И считается, что с того времени французское государство зареклось протягивать руку к собственности своих граждан в свою пользу.

Второй — в фильме «Великолепный век», который второй год идёт у нас по телевидению: история Османской империи в конце первой — третьей четверти XVI века. Там время от времени то султанша, то один из султанских сыновей мечутся в отчаянии: их душат долги, им грозит суд. Султанша, кроме этого, не может начать строительство мечети: какая-то бабуля не хочет продавать свою хибару на необходимой для стройки земле. Они, конечно, турки, азиаты, но воцарились на территории Византии. А она — наследница Восточного Рима. А у нас аккурат в 1565 году государь Иоанн IV шуганул бояр с наследственных, вотчинных земель — и ничего.

Третий пример. Робеспьеру отрубили голову. И это не имело никаких ни правовых, ни имущественных последствий для его наследников.

И четвёртый. В конце концов мечта Пушкина, о которой он писал в 10-й главе «Онегина», осуществилась: Николай I вернул семействам декабристов имения, которые были конфискованы. И офицеры гвардии, латифундисты, с удивлением выяснили, что никакой частной собственности у них фактически, оказывается, нет. И по отношению к собственности они, в сущности, ничем принципиально от своих крепостных не отличались. Всё — государево.

В основе европейских государств — Римское право. А в нём два главных принципа: приоритет человека перед всеми социальными институтами, включая самое государство и священное право частной собственности. В первом принципе имеется в виду, конечно, свободный человек, рабы и так далее — не в счет. А во втором принципе особо чётко объяснено: «Мы (государство) убиваем тебя не потому, что ты украл лошадь, а потому что ты посягнул на священное право собственности!».

Кодифицировано Римское право при императоре Феодосии II, до этого его постулаты были в обычном праве Рима. Принципы этого права в Рим пришли с островов Великой Греции, туда — из Греции, а к грекам — из Критского государства, а это уже середина VI тысячелетия до нашей эры.

Так что правам человека, в том числе на частную собственность, грубо говоря, 8 тысяч лет. Понятно, что наши европейские соседи к указанным правовым нормам уже попривыкли. А у нас княжеский домен-то образовался при вдове князя Игоря, княгине Ольге. Фактически недавно, какие-то тысячу лет назад. Почти за 500 лет до этого в варварском государстве уже был свод законов «Салическая правда» — салические франки унаследовали Римское право.

Согласимся, что с частной собственностью рядом идет привычка платить налоги; единство прав и обязанностей именно такого уровня. У нас: «с миру по нитке, голому — рубаха»; из крестьянской общины можно было выйти лишь по аграрному столыпинскому законодательству 1904 года. Ну какие такие личные налоги?! Вышли-то из общины всего 10 процентов крестьян. Через 10 лет эти проценты стали создавать 45% товарного сельскохозяйственного продукта России. А ещё через 13 лет этих людей объявили кулаками и ликвидировали как класс. Да и физически.

Младореформаторы начала 1990-х годов выдвинули лозунг «Вернуть крестьянам чувство хозяина!». Они полагали, что до коллективизации это чувство у крестьян было. Ой ли?..

Екатерина II после Пугачева разом пресекла крестьянские войны в России. Крестьяне жили общиной, семейные наделы менялись, потому как их размеры зависели от числа ртов. И после расправы с пугачевцами переделы земли по царскому Указу проходили ежегодно. Где Оренбург и где община? Какая может быть осада Оренбурга? Не до того, дома надо было сидеть, идет передел земли. Но через 110 лет выяснилось, что на всей общинной запашке, где кормилось 95% населения, производится всего чуть больше 5% товарного сельхозпродукта. Какая собственность, какое там чувство хозяина, выжить бы. И Александр III повелел в 1892 году: передел может быть один раз в 12 лет. И теперь мы можем посмотреть на нашу историю с умытыми глазами и без фантазий.

…1893 год плюс 12 лет: в конце 1904 года потёк на запад фронт русско-японской войны: время передела! В итоге — 1905-й год. Плюс ещё 12 лет — передел! Рассыпался Восточный фронт, какая там большевистская пропаганда; до апреля 1917 года этой партии фактически толком не было, а вот передел земли — повод дезертировать.

И даже кошмар сплошной коллективизации в 1929 году (1917 + 12 лет) крестьяне ментально восприняли диким, кровавым переделом земли. Как можно испытывать чувство хозяина, когда нет того, чему можно быть хозяином?

Нет собственности, нет ощущения себя налогоплательщиком. А следовательно — гражданином. Потому что «гражданин, пройдемте!» — это не про то. Какая может быть собственность в римско-правовом смысле этого термина? Все, что у нас было при советской власти, нам «давали». Или не давали. И наши дачные «сотки» изначально были той же общиной, разве что без передела. Но продать наш курятник на 4–6 сотках не члену кооператива (общины!) было нельзя. Равно как продать госквартиру кому-нибудь и купить другую.

Но на самом деле продавали и покупали. Мы изумительно научились обманывать государство, а также давать взятки чиновникам и милиции. Французы говорят, что на свете есть сколько угодно жен, которые никогда не изменяли своим мужьям. Но нет ни одной, которая сделала бы это только один раз: после милиции мы начали давать взятки врачам и учителям. И мы, и государство в лице множества социальных институтов вошли во вкус коррупции. И началось это задолго до 1991 года, чего уж тут.

В незыблемость и безопасность частной собственности мы не верим. Налогоплательщиками себя не ощущаем. Политический класс у нас сильнее любого другого уже потому что других нет. Государство в лице федеральной власти из кожи лезет, пытаясь ликвидировать патернализм. Как бы не так! Предложение: «Сама, Верочка, сама», — нам претит в принципе. Мы упираемся рогом, чтобы не создавать ТСЖ и не отвечать за состояние хотя бы собственного подъезда и двора.

…Грустно, да? В правовом плане отстали мы в сознании на 8 тысяч лет, и вообще… Но я на самом деле преувеличиваю наши проблемы в этой теме. Мы неритмичны и непоступательны, это так. Но мы умеем развиваться очень большими скачками. И достигаем очень высоких результатов. Да, нам интересно только что-нибудь очень большое и трудное. Перекрыть немыслимую реку, поднять целину, забабахать что-нибудь грандиозное за Полярным кругом. Европе объяснить: не шалите… А вот как приструнить городскую 

Под гнётом революционных потрясений 1905 года император Николай II был вынужден «даровать» России парламент, нижней палатой которого стала Государственная Дума. Выборы в этот законодательный орган сложно назвать по-настоящему демократическими. Права голоса были лишены женщины, мужчины младше 25 лет, студенты, военнослужащие и некоторые другие поражённые в правах категории подданных. Но учитывая сложную внутриполитическую обстановку, тогдашний председатель имперского правительства Сергей Витте, как бы сейчас сказали, «дал сигнал» чиновникам ограничить административное вмешательство. И выборы весны 1906 года остались в дореволюционной истории России относительно честными. Не стала исключением и Пермская губерния. В отличие от своих преемников, губернатор Александр Болотов не включал административный ресурс на полную, стараясь дистанцироваться от жаркой политической борьбы.

 «Выбирать никто не должен. Дума не должна собраться…»

Во время первой думской кампании в Пермской губернии ещё не утихли страсти кровавых декабрьских событий 1905 года в Мотовилихе. Большинство городов и уездов Прикамья находились на положении чрезвычайной охраны. В первой половине января только в Перми было арестовано около 700 человек. Революционерам учреждение Государственной Думы казалось жалкой уступкой. Целью их борьбы было свержение самодержавия и созыв Всенародного Учредительного собрания. Социал-демократы и эсеры бойкотировали первые выборы. Пермский комитет РСДРП в листовке «Ко всем гражданам» писал: «Выбирать никто не должен. Дума не должна собраться… Всякий, кто может участвовать в избирательных собраниях, пусть идет на них. Но не выбирать должны вы в собраниях, а столковываться о своих нуждах. Вы должны воспользоваться собранием для того, чтобы выяснить тем, которые еще не осознали этого, что Дума не нужна народу».

Депутатов Думы предстояло избрать в середине апреля 1906 года на губернском избирательном собрании. Из 206 выборщиков 86 должны были представлять крестьянство, 58 — уездных землевладельцев, 53 — горожан и только 10 — рабочих.

В условиях бойкота со стороны радикалов самой левой партией на выборах были конституционные демократы. В кадетах видели основную опасность монархисты, националисты, ревнители традиций и реакционное чиновничество. Отделы этой партии в начале 1906 года появились в Перми и 8 других крупных городах губернии. Кадеты, представленные по большей части интеллигенцией, были больше других готовы к парламентской работе и ориентировались прежде всего на городского избирателя.

Кадетская неожиданность

Городская управа Перми заблаговременно оповестила пермяков о выборах, пригласив их получить избирательные записки и именные объявления, дававшие право на участие в голосовании. В 1906 году в списки избирателей внесли 7177 пермяков. За их голоса и развернули борьбу пермские кадеты.

Основой «академической» избирательной кампании кадетов стали публичные лекции и предвыборные собрания. В Перми они чаще всего проходили в Общественном собрании (здание в современном Парке им. Горького, к сожалению, не сохранилось). В жарких спорах, как правило, участвовали пермяки самых разных оттенков политической мысли. Там разгорались нешуточные страсти, а идейные противники сходились в беспощадных словесных поединках. Чтобы поддержать соратников в первой избирательной кампании, ЦК партии кадетов направил в Пермь своего выдающегося оратора — либерала и масона Александра Колюбакина. Пермские кадеты усердно выпускали ежедневную газету «Пермский край» тиражом 2100 экземпляров (с 13 марта 1906 года «Камский край»). Но всё это им мало помогло, в Государственную Думу от Перми кадеты смогли провести только одного своего представителя — будущего депутата Андрея Зеленина.

Более умеренной конституционно-либеральной партии, состоявшей в основном из пермских чиновников, повезло больше. Местное отделение «Партии статских советников», как её тогда называли, состоявшее приблизительно из 220 членов, откомандировало в Петербург двух своих кандидатов, потратив на избирательную кампанию лишь 171 рубль. Пермский адвокат Николай Павлов и известный общественный деятель Чердыни Николай Селиванов в «раскрутке» не нуждались. В своих городах их знали в лицо. Павлов и Селиванов пользовались авторитетом и среди выборщиков.

Оппоненты кадетов причинами их провала на выборах называли высокомерие, прежде всего в отношении крестьян, пустословие и малую популярность кандидатов, представленных исключительно местной интеллигенцией. Сами кадеты объясняли свое поражение отсутствием агитации в деревне, малой грамотностью прикамских крестьян, неблагоприятным составом сельских выборщиков и влиянием на них духовенства. Кроме того, кадеты винили в неудачах широкую коалицию: от конституционных либералов до монархистов, противостоявшую им на выборах. 

Крестные отцы «чёрного пиара»

История пермских правых, что характерно, началась с борьбы за здоровый образ жизни. Губернское общество народной трезвости организовало в Перми сеть чайных (в противовес рюмочным и пивным), которые на время избирательных кампаний превращались в пункты монархической агитации и пропаганды. Правые использовали также сеть собственных киосков в оживлённых местах города. Один из них в 1906 году в Перми располагался у Чёрного рынка (территория современного сквера Уральских добровольцев). Черносотенными газетами и журналами снабжали крестьян, приезжавших на рынок.

В отличие от «академического» стиля либералов, пермские монархисты не гнушались и «грязных» технологий. Активисты правых разносили списки своих кандидатов по всем публичным местам Перми. Позднее они практиковали подкуп избирателей и тактику запугивания конкурентов. Монархисты охотно привлекали к участию в выборах священников. Уже во вторую избирательную кампанию их агитаторами выступали монахи Белогорского монастыря. Активную роль во всех думских кампаниях сыграл иеромонах Серафим.

Именно его пермские кадеты винили в своём поражении на первых выборах. 12 апреля 1906 года Серафим тайно проник на подготовительное собрание крестьянских выборщиков и пригрозил им страшным судом: «Крайние партии призывают вас к борьбе с самодержавной реакцией, но вы давали присягу самодержавию; вас приглашают к клятвопреступлению, но помните день страшного суда и текст данной вами присяги и голосуйте только за тех, кто за самодержавие». На следующий день крестьян-выборщиков пригласили в часовню Стефана Великопермского (Комсомольский пр., 18), где Серафим вновь заявил крестьянам, что те из них, кто подадут голоса за кадетов, попадут в ад.

«Губернатор, помоги!»

Правые старались привлечь на свою сторону и административный ресурс. Один из лидеров монархистов Козицын просил пермского губернатора «содействовать тому, чтобы я и несколько кандидатов союза попали в число избирателей губернского собрания, где мы постарались бы объединить монархистов и крестьян».

Однако прямой поддержки от губернатора на первых выборах они не получили. Глава Прикамья Александр Болотов тогда лишь обозначил свои политические предпочтения. В воззвании к крестьянам Пермской губернии он увещевал: «Надо, чтобы в Думе сидели люди — добрые Царю помощники, а не «крикуны» и «смутьяны».

Первые выборы депутатов Государственной Думы от Пермской губернии состоялись 14–15 апреля в здании губернской земской управы (Сибирская, 24). Помимо Зеленина, Павлова и Селиванова, избранных там, в Петербург отправились еще двое либералов, один социалист, один монархист и шестеро беспартийных. Однако депутатам недолго пришлось пробыть в столице. Государственная Дума Российской империи первого созыва проработала всего два с половиной месяца и была распущена манифестом Николая II от 9 июля 1906 года. Следующие выборы прошли в январе-феврале 1907 года.

Дальше — больше!

Уже вторая избирательная кампания в Пермской губернии была отмечена множеством нарушений. Списки городских избирателей изобиловали фамилиями умерших людей и лиц моложе 25 лет. Увеличив таким образом число избирателей, городская управа в январе 1907 года выдала местным монархистам столько избирательных записок и именных объявлений, что пришлось допечатывать дополнительные бланки. Чтобы избежать огласки, глава правых Шайдуров передал работникам типографии губернского правления 9 рублей на водку.

В дальнейшем давление административного пресса только усиливалось. Особенно «прославился» на этом поприще пермский губернатор Иван Кошко (1911–1914). При нём губернаторская канцелярия не стесняясь помогала монархистам пополнять ряды. Кошко инициировал создание Пермского национального общества, ходатайствуя об отмене указа 14 сентября 1906 года, запрещавшего госслужащим учувствовать в политических партиях.

Оппозиционных кандидатов снимали с выборов, лишая их ценза, а значит, и права избираться. В ход пускали все рычаги административного нажима. Жители Пермской губернии всё больше теряли надежду на депутатов Государственной Думы, видя в них уже не заступников, а корыстолюбцев и карьеристов.

Кончилось всё ещё более скверно. На смену царской реакции в 1917 году пришли революционная диктатура и политический террор. Избирательная кампания в Первую Государственную Думу вплоть до 1989 года оставалась, пожалуй, самой яркой страницей в демократической истории Перми.

 

Подготовил Сергей Хакимов по материалам исследований

д. и. н. Игоря Кирьянова

фото предоставлены Пермским краеведческим музеем

Бюджетный авиаперевозчик «Победа», который недавно пришёл на смену лоукостеру «Добролёт», не будет летать в праздничные дни.

31 декабря и 1 января рейс Пермь —  Москва выполняться не будет. В эти два дня услугами авиакомпаний пользуются очень немногие: по данным пермского аэропорта, за последние три года 31 декабря в самолёте находится примерно 50-70% от количества пассажиров в середине декабря, а 1 января ещё меньше, 30-45%. 

В остальные дни рейсы будут выполняться по расписанию.

Напомним, бюджетный перевозчик  «Победа» пришёл на смену авиакомпании «Добролёт», которая приостановила все полёты из-за санкций. Ряд европейских контрагентов сообщили об отказе выполнять свои обязательства перед российским лоукостером, аннулировав действие договоров лизинга, технического обслуживания и страхования воздушных судов, а также предоставления аэронавигационной информации.