На прошлой неделе топовой стала новость о том, что 15-летняя школьница из Чайковского прикурила сигарету от церковной свечи. Инцидент произошел еще в прошлом году в храме Георгия Победоносца. Сейчас с девочкой и ее родителями работают все «субъекты профилактики»: комиссия по делам несовершеннолетних, полиция. Руководство церкви сейчас тоже намеревается поговорить с родителями девочки и выяснить мотив ее поступка. И я не удивлюсь, если в действиях школьницы будет усмотрен какой-то экстремизм или неуважение к чувствам верующих. Однако вряд ли одни запретительные либо карающие меры могут быть эффективны.
15-летняя школьница из Чайковского, находясь в храме Георгия Победоносца, прикурила сигарету от зажженной другими прихожанами свечи. Ее друзья запечатлели этот момент на камеру, и снимок появился в социальной сети, так сказать, на всеобщее обозрение.
То, что силовые структуры и комиссия по делам несовершеннолетних местного отдела образования отреагировали на странный поступок девочки только сейчас, на мой взгляд, может говорить о начавшемся усилении борьбы с разного рода экстремизмом, включая неуважительное отношение к верующим. Но произошедший случай, по моему мнению, выводит нас совсем на другие корни, нежели экстремизм. Судите сами.
Тот факт, что снимок, свидетельствующий о совершении неблаговидного поступка, сразу же был выставлен подростками на всеобщее обозрение, говорит о том, что мы, скорее всего, имеем дело с эпатажем. Обычным эпатажем молодых людей, которым в этом возрасте, как мы знаем, свойственно стремиться выделиться на общем фоне. Взгляните на фото девушки: это симпатичная юная люди с выкрашенными в радикальный цвет волосами. Что это, как не эпатаж и яркое желание девочки выделиться из толпы. Данные экзистенциальные поступки вполне понятны и объяснимы. Действие могло быть выполнено и на спор, а фотография — как свидетельство выигрыша и «крутизны» главной героини.
Другой вопрос, что у подростков не возникло вопроса о моральной стороне вопроса. А вот тут самое время поразмышлять. И задаться вопросом: какие возможности дает наше общество, чтобы нашим молодым выделиться, стать приметными на общем фоне? Еще не стерлась из памяти скандально известная акция панк-группы «Пусси Райт», исполнившей в храме Христа Спасителя панк-молебен. Та же эпатажная одежда, тот же яркий цвет волос. Не надо быть ханжами: для многих молодых это действо впоследствии осужденных девиц стало поводом для подражания. Не для всех, но, очевидно, для многих, акция «Пусси Райт» стала чем-то из ряда вон, «крутизной» и своеобразной декларацией против серости бытия, против неважно каких, но запретов. И в их еще неокрепшей психике появились черты определенного стиля поведения.
И хотя скандально известная группа была наказана и осуждена, наше юношество, увы, не получило взамен никаких особых примеров для подражания. Чтобы вот так — раз и всё, о тебе заговорила вся страна. Уверена: эти молодые чайковцы не имели целью оскорбить церковь, им просто было необходимо выделиться из толпы.
А что можем сделать мы, взрослые люди? Давайте посмотрим, что происходит сегодня.
В одной из недавних командировок в муниципалитет края я выяснила, что в территории год от года неуклонно растет число коррекционных классов и численность детей в коррекционных школах. Местное образование объясняет это «сложностью школьной программы». Но это, мягко говоря, лукавство, поскольку коррекционные классы и школы 7-го и 8-го типа наполняются детьми с соответствующими справками о задержках психического развития, педагогической запущенностью и умственной отсталостью. В то же время здравоохранение района констатирует рост смертности от двух показателей: туберкулеза и алкогольного цирроза печени. И хотя растет общее численность детей, а вместе с ними и процент «коррекционных», не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы увязать причину смертности населения и умственной отсталости детей. Думаю, ситуация характерна для всего Пермского края.
Причем тут умственная отсталость детей в районах и конкретный поступок девочки в церкви, спросите вы. Конечно! Поступок школьницы в церкви не имеет ничего общего с умственной отсталостью. В том же районе, где я недавно побывала, руководство районо отмечает, что дети из коррекционных школ «очень покладистые, послушные, из них получаются хорошие специалисты рабочих специальностей».
Всё правильно. Из послушных детей получаются хорошие рабочие. Послушными очень хорошо руководить. Послушным что скажешь, то они и делают. А что делать, позвольте, с непослушными? С теми, чье мироощущение не вписывается в общепринятые рамки? Что делать с «белыми воронами», у которых на всё есть собственное мнение и очень часто расходящееся с мнением педагога?
Понятно, что власти прежде всего занимаются бюджетированием. И именно по этой причине более близки ко всем социальным категориям: многодетным, малоимущим, социально опасным, коррекционным — словом, всем тем, кто получает социальную поддержку из бюджета. И это один из главных приоритетов власти. Но хватит ли у нее времени заниматься не только социально уязвимой категорией населения?
Ну а что делать с инАкими, из числа которых в большей степени прорастает талант, способный впоследствии осуществить прорывные идеи для своей страны? Не сломает, не загубит ли его система еще на стадии взросления своими запретами, внушениями и наказанием?
Так что вопрос, что делать с теми, кто нестандартно и нешаблонно мыслит, с теми, кто не такой, как все, отнюдь не праздный. Готовы ли мы, взрослые, готова ли вся система образования работать с такими детьми в сотрудничестве, развивая данный многим из них от природы талант. Можно, конечно, сломать и сломить детские души с неизвестными последствиями как для молодого человека, так и для общества. Гораздо сложнее сотрудничать и предложить молодым новых кумиров. Для этого взрослым необходимо обладать безусловным авторитетом и высоким интеллектом. А можем ли мы, взрослые, этим похвастаться?
И прежде чем пытаться наказать девочку из Чайковского, мне кажется, нам, взрослым, следует задать себе вот такие вопросы.
