В условиях отсутствия военных действий вопрос «От чего мы должны защищать своих детей?» остаётся далеко не праздным.
Учительница задала дочке написать сочинение ко Дню защиты детей на тему «От чего нужно защищать детей?». Дочь вспомнила одного посла, который в 1929 году собрал китайских сирот, и международную конвенцию 40-х, когда было признано, что детей нужно защищать от войны и насилия, — словом, всё, что выдаёт по тому случаю «Википедия».
А я задумалась. Это ещё моё поколение, поступившее в начальные классы в 70-е годы прошлого века, к 1 июня традиционно рисовало на бумаге белых голубей мира, потом писало письма американской девочке Саманте Смит, выражая солидарность со всеми детьми мира. Но потом потихоньку пацифизм заглох. И я всерьёз спрашиваю себя: а сейчас, в условиях отсутствия военных действий на территории нашей страны (не дай Бог!), от чего или от кого мы должны защищать молодое поколение? Или международный праздник 1 июня давно уже стал некой формальностью, поводом лишний раз надуть воздушные шарики в детских садах и школах? А смысл-то какой? От какого зла мы должны уберечь своих детей?
Конечно, авторитетно на эту тему могли бы высказаться, я считаю, уполномоченный по правам ребёнка Павел Миков или начальник краевого следственного управления Марина Заббарова, начальник отдела по соблюдению законодательства о несовершеннолетних прокуратуры края Татьяна Шуваева. Это им, в первую очередь, по долгу службы приходится сталкиваться с самыми вопиющими, жестокими фактами насилия над детьми либо злостного нарушения прав ребёнка. Но я хочу сосредоточиться не на общепризнанных фактах преступлений против детства, а на том, что, к сожалению, очень даже часто становится нормой в нашем обществе.
За последний год мне как журналисту приходилось слышать от читателей несколько подобных историй. Например, одна девушка, явившись в детский сад за своим трёхлетним сыном, вдруг обомлела: её длинноволосый кудрявый мальчик вдруг оказался абсолютно лысым. А на вопрос родительницы воспитатель как ни в чём не бывало ответила: «Наконец-то ваш Исаак похож на мальчика, а не на девочку», — после чего развернулась и ушла в группу. Выяснилось, что педагог, недовольная причёской малыша, принесла из дома электрическую бритву и побрила мальчика. Родители не стали выяснять отношения, а просто на следующий день позвонили в этот садик и спокойно сообщили, что больше не будут водить туда своего ребёнка.
Другая история. В детском саду во время сончаса дети начали кидаться подушками. Воспитательница, отругав всех, выявила зачинщицу и устроила пятилетней девочке наказание — стояние на ногах на протяжении всего сончаса. Причём, когда ребёнок пытался присесть на стульчик, педагог строго заставляла его встать, невзирая на слёзы.
Или вот. Учитель физкультуры одной из пермских школ заставила младших школьников прыгать на скакалке до полного изнеможения. У одного мальчика после урока пошла носом кровь, другой девочке на следующий день вызывали «скорую помощь», о чём, к примеру, написал портал «В курсе.ру».
И знаете, что объединяет все эти случаи? Нет, не нарушения, мы не станем сейчас давать оценку действиям педагогов. А то, что участниками каждого из приведённых событий были педагоги с очень большим стажем.
В последнем случае в редакцию поступило письмо от одного из стажистов школы, защищающих учителя физкультуры. Одно только начало «вы написали бред» лично у меня не вяжется с интеллигентным обликом учителя. Описанный в письме факт 25-летнего стажа физрука, его профсоюзной деятельности сам по себе бесспорен и подтверждается простым документом — трудовой книжкой. Но разве кто-то спорит о бесспорных фактах?
Даже не буду рефлексировать на тему: а что движет в таких случаях умудрёнными педагогическим и жизненным опытом учителями? Даже не буду вспоминать о том, что им довелось пережить 90-е, вместе с массой реформ системы образования, в которых периодически всё ставилось с ног на голову. Не буду говорить о простых житейских невзгодах, которые пришлось пережить педагогам-стажистам вместе со всем населением страны. Тема профессионального выгорания и профессиональной деформации достаточно исследована педагогическим сообществом. Существование подобной проблемы подтверждено массой докторских диссертаций, целой системой реабилитации педагогов. Я здесь о другом.
Не стану также говорить и том, что образовательная услуга сегодня оплачивается ни кем иным, как родителем, а не бюджетом, поскольку при подушевом финансировании деньги в учреждение идут вслед за учеником, и деньги из наших с вами налогов.
Да, об образовании не хочется говорить как об услуге. Да, я согласна, что профессия учителя сама по себе достойна пиетета. Знаю по себе: для моего ребёнка учитель если не бог, то авторитет, и очень часто авторитет безусловный. Иногда приходится слышать: «Мама, ты не права, потому что ТАК нам сказал учитель». Именно поэтому, я считаю, ответственность педагога возрастает кратно.
Образовательная система уже лет двадцать как провозглашает главенство прав ребёнка, вбухивает миллиард средств в воспитание свободной личности, уходя от кабинетной системы, строя технопарки. Но, увы, очень часто получается «совок». И не потому, что в СССР было плохо. Может, скорее, наоборот. А потому, что лично для меня слово «совок» стало олицетворением всего самого тёмного и отжившего в нашей жизни.
А моё советское детство с моими советскими учителями было для меня лучшим. И поэтому я хочу закончить словами героини фильма «Ирония судьбы», советской учительницы: «Ошибки учителя не так заметны, но в итоге они обходятся обществу гораздо дороже».
