Президент Российской ассоциации политических консультантов, председатель Совета директоров «Никколо М» Игорь Минтусов рассказал «Пермской трибуне» о том, как с 90-х годов изменились политтехнологии и чего ждать от следующего электорального цикла.
— «Никколо М» работает в сфере политического консалтинга с 1989 года. Как за это время изменилась ситуация на рынке политтехнологий?
— В период с 1989 по 2002 год успех кандидата на выборах зависел от трёх факторов. Первое — личность кандидата, второе — деньги, ресурсы, третье — команда кандидата, политтехнологи. Все эти факторы имели одинаковый вес — 33,3%. В 2000-х годах появился четвёртый фактор, который стал основным, — это административный ресурс. Если использовать термин из бизнеса: у него «контрольный пакет акций». То есть у него 51%. И выходит, что остальные три фактора скукожились: финансовый ресурс сейчас занимает 20%, личность кандидата 15% и ещё 15% — работа политконсультантов. Поэтому, если резюмировать, то можно сказать, что влияние политконсультантов уменьшилось в два раза.
— А как изменились подходы в работе с избирателями?
— Важно понимать, что есть электоральное и неэлекторальное политическое консультирование. В 1990-х годах если не всё, то почти всё определял электорат. В этом смысле работа политического консультанта заключалась в том, чтобы привлечь его внимание и в итоге получить его голос. В 2000-х годах основным стало неэлекторальное политическое консультирование. Последние выборы в Госдуму РФ по одномандатным округам были в 2003 году, с 2007 года — партийные списки. Соответственно, к нам приходили клиенты, которые спрашивали, как попасть в список на проходное место, сколько это стоит и так далее. То есть неэлекторальное консультирование заключается, например, в том, чтобы провести кампанию внутри партии, чтобы партийный босс из нескольких кандидатов выбрал тебя.
В целом в условиях резкого роста административного ресурса влияние избирателей на исход выборов значительно уменьшилось. Во второй половине 2000-х годов появилась серьёзная проблема фальсификации выборов. Квинтэссенция этого была на выборах в Московскую городскую думу в 2009 году. Тогда «Единая Россия» заказала ВЦИОМ эксит-полл, который показал, что партия набирает где-то 46% голосов. Официальный результат был 64%. Любой профессиональный социолог понимает, что таких ошибок в принципе быть не может. Обычно погрешность составляет 1,5–2%.
— Можно ли тогда говорить, что, как следствие, упало «качество» политиков?
— Да, так можно сказать. Но сейчас сложился новый рынок. Людей с деньгами всё равно больше, чем проходных мест. Есть ведь и неприятные полупроходные места. И это целая наука, искусство наших политических функционеров, сделать так, чтобы человек заплатил деньги за полупроходное место, без гарантий. К слову, цена вопроса на протяжении всей кампании сильно варьируется. Это как со строительством дома. Если платите за год до заложения фундамента, то цена одна. А если вы приходите, когда первый этаж уже построен, — стоимость кв. м намного выше. Поэтому, чем ближе выборы, тем выше цена. На выборах в Госдуму в 2007 году стоимость мандата составляла от 2 до 6 млн долларов.
— Как меняются сами политические технологии?
— Я всегда говорю, что выборная кампания — это очень простое дело. Она состоит всего из двух частей — сначала вы создаёте месседж, а потом доводите его до электората, используя различные каналы доставки. Нет таких кампаний, которые выигрывались с хорошим месседжем, но без каналов доставки, и наоборот. Вся история развития технологий — это история развития создания месседжей и история развития технологий его доставки. Сейчас появился ещё один канал доставки — интернет, digital-технологии.
В книге «Новое политическое целевое планирование» Хала Мэлчоу говорится о том, что успех на любых выборах всегда определяет 10% электората. Это те, кто не решил, за кого будет голосовать, но пойдёт на выборы. В остальном кандидаты на старте могут померить рейтинги. И вся задача политического консультанта — найти эти 10%, чтобы именно на них направить всю мощь избирательной кампании. Как говорит наш президент: адреса, фамилии, явки. Так вот, книга посвящена тому, как эту целевую группу определить. И главное направление политтехнологий сейчас — микротаргетинг, концентрация на отдельных целевых группах. И это очень хорошо делается с помощью digital-технологий, когда отслеживаются лайки, запросы и так далее. Так очень быстро можно построить ваш профиль, понять, чем вы интересуетесь. И конкретно вам адресовать нужный месседж.
— У вашей компании, например, есть доступ к такой информации?
— У нас нет доступа к такой информации. Но есть ряд компаний на рынке, которые специализируются именно на этом. Я уже не говорю о том, что есть информация, которая доступна органам ФСБ и так далее. Наша компания строит общую стратегию, а компании, которые специализируются на digital, мы берём на субподряд. Условно говоря, мы продаём «телефоны» и привлекаем компанию, которая делает «софт».
— Что нам ждать от следующего электорального цикла? Можно ли бороться с административным ресурсом?
— Поведение власти на следующих выборах особенно никак не изменится. Первое, думаю, что голоса будут подсчитывать честно, второе — несистемную оппозицию постараются не допустить на выборы.
Бороться с административным ресурсом можно. Тут та же ситуация, что и с наперсточниками. Можно ли их поймать за руку? Да, но для этого должна быть команда. Потому что рядом с тем, кто играет, стоят два человека, которые неожиданно могут вмешаться, помочь ему. Поэтому у тебя тоже должно быть два-три человека, которые блокируют этих людей. Если ты просто очень наблюдательный, но у тебя нет систем поддержек, выиграть нереально. В некоторых одномандатных округах смогут выиграть известные люди, оппозиционеры, но я думаю, что контроль всё же останется у власти. Если, конечно, из-за кризиса уровень жизни не упадёт слишком сильно и люди не выйдут на улицу.
Беседовали Юлия Усольцева, Денис Кашников
