Законодательное собрание Пермского края вышло на финишную прямую в принятии бюджета на 2015 год и среднеплановые показатели на 2016–2017 годы. Мы сглотнули слезу над секвестрированным социальным бюджетом и сурово затянули пояса: время сложное, мы всё понимаем. Однако среди нас есть граждане, пояски которых затянуты на ту же дырочку, что и раньше, и даже имеет место тенденция к тому, что им можно провертеть ещё дополнительную дырочку. Причём к высокодоходному бизнесу отношения они не имеют. Хотя как посмотреть. Судите сами.
…Вот этого точно не может быть! Представьте ситуацию. Некая крупная компания находится в сложнейшей финансовой ситуации: доходы падают, заказы трещат, финансовых поступлений всё меньше, а собственник компании при этом вдруг в полтора раза увеличивает и без того неслабые зарплаты менеджмента. Согласимся: такого быть не может.
По аналогии: Пермский край — такая крупная компания. В ней есть акционеры — мы, жители края; есть совет директоров — Законодательное собрание, а также исполнительная дирекция во главе с гендиректором — губернатором В. Ф. Басаргиным. И в этой нашей компании финансы поют романсы: расходы секвестрируются, доходы бюджета сокращаются, налоговые поступления уменьшаются, словом, растёт бюджетный дефицит.
Уже доказано, что зарплаты учителей существенно уменьшены. А руководство краевого минздрава сообщило, что зарплата врачей нынче росла настолько быстро, что в 2015 году увеличения её в крае не будет ни на процент. Урезано всё. У всех проблемы. Но это на самом деле нам только кажется: достаточно почитать бюджет на 2015 год и перспективу 2016–2017 годов и сравнить с трёхлеткой 2012–2014 годов, чтобы понять: далеко не все расходы урезаются. Есть у нас строчки бюджета, в которых расходы, наоборот, увеличиваются не на какие-то процентики, а, к примеру, в полтора раза. И это — зарплаты чиновников краевого уровня.
Зарплата гендиректора компании «Пермский край» — губернатора В. Ф. Басаргина в 2013 году была 2 млн. 852 тыс. рублей. В этом году она увеличилась всего на 88 тыс. рублей: в месяц — на 7340 рублей. Повышение смешное: 7000 рублей — это всего-то тарифная ставка врача-специалиста высшей категории, какие-то семечки, не о чем говорить.
А вот в следующем, 2015 году, зарплата пермского губернатора враз составит 4 млн 295,4 тыс. рублей в год — на 1 млн. 319 тыс. рублей в год больше, то есть уже на 15 врачебных ставок в месяц больше. Иначе говоря, на сумму тарифных ставок специалистов целой поликлиники. Если, конечно, все эти специалисты — высшей категории. Потому что если разбавить их молодыми врачами, то и на 20 ставок хватит.
И я очень хотела понять причины именно такого повышения губернаторской зарплаты. В 2014 году она была повышена всего на 3%. А в 2015-м — где-то на 46%. И вот что выяснилось. Размеры чиновничьих зарплат в 2014 году были определены Заксобранием 1 декабря 2011 года: был принят бюджет на 2012 год и на трёхлетку. Она закончилась, и уже можно новую трёхлетку жизни краевых чиновников планировать в сегодняшних реалиях. А среди них — валютный курс. В этом ключе ситуация вот какая.
Если посчитать зарплату губернатора 2014 года (2 млн 240 тыс.) по курсу доллара, какой он был в первой половине года — плюс-минус 36 рублей, то получается порядка 81 тыс. долларов. А если взять эту зарплату 2015 года (4 млн 295 тыс.) по нынешнему курсу с небольшим люфтом — 50 руб., то получится порядка 85 тыс. долларов. А если в евро (42 руб. в первом полугодии и где-то 60 руб. в близкой перспективе), то в 2014 году это 70 тыс. евро. И те же 70 тыс. в 2015 году, точнее — 70 916 евро.
То есть никакого повышения зарплаты господина В. Ф. Басаргина в следующем году фактически нет, если исчислять её в валюте. И то же можно сказать о зарплате пермского премьера, господина Г. П. Тушнолобова: 2014 год — 2 млн 703 тыс., 2015-й — 3 млн 589 тыс. В этом случае в валютном эквиваленте даже некоторое понижение: в долларах в следующем году зарплата господина Тушнолобова будет на 3,3 тыс. долларов меньше, а в евро — аж на 4,5 тыс. Ну что же поделаешь! Зарплаты учителей фактически снижены уже с этого учебного года: такое время, премьер должен понять. И он же не первое лицо края.
Зарплата аппарата краевой администрации была 135 млн 480 тыс. рублей. В следующем — 187 млн 200 тыс., то есть на 52 млн рублей больше. В долларах в этом году работники этого аппарата получают 3 млн 763 тыс. долларов, в 2015 году получат 3 млн 744 тыс. Бедолаги, 19 тысяч баксов потеряют. Кстати, а что у нас с доходами нашей общей компании, с доходной частью краевого бюджета?
Плановый показатель нынешнего года — 104 млрд 124 млн 191 тыс. рублей. Как получится фактически, будет ясно весной будущего года. А вот план на 2015 год — 98 млрд 959 млн 430 тыс. рублей. Доходы уменьшаются. Поступления от налогов на прибыль организаций тоже. Всё тревожно, слов нет. Особо зияет дыра в здравоохранении — 147 млн рублей.
А мы ещё не посчитали зарплаты чиновников аппарата правительства, которые увеличены до 632 млн 540 тыс., и есть ещё аппарат собственно премьера по цене 113 млн в год, не говоря о статье «персонал Законодательного собрания» — это уже 220 млн 880 тыс. рублей. У читателей уже рябит в глазах от этих сумм с такими нолями. Скажу только, что одного повышения зарплаты аппарата администрации края (те самые 52 млн добавки) достаточно, чтобы покрыть ею более трети дефицита краевого бюджета этой отрасли. Но стоит ли об этом говорить?
Наша компания, наше акционерное общество отличается от всех тем, что все наши акционеры — мы, жители, — ну очень миноритарные. Похоже, что у нас совокупно не более одного голоса, причём немого.
…Во время блокады Ленинграда определённая часть его жителей сколотила гигантские тайные состояния. Но среди них не было никого из Смольного. Вы скажете, что это — некорректный пример: не то время и не тот масштаб? Но мы не властны над своими ассоциациями, а у меня чтение бюджета Пермского края вызвало именно такую ассоциацию. Потому что дело не во времени и не в масштабах, а в сути: цинизм и аморальность не бывают «более или менее».
И, если угодно, есть пример ближе по времени: 1998 год. Я хорошо помню, как вице-губернатор Пермской области Тушнолобов садился на рельсы рядом с бастующими рабочими и возвращал их на рабочие места, и уговаривал, убеждал, давал слово, и в итоге его сдержал. А вице-губернатор Белоусов с его крошечным по сравнению с аналогичным по профилю нынешним аппаратом физически несколько недель не выходил с работы, спасая пермские предприятия от кошмара валютных кредитов, когда шестирублёвый доллар стал стоить 25, а чуть позже — 28 рублей. И реально спас. Если есть желание — сравните бюджеты 1999 и 1998 годов: такого шабаша с зарплатами региональных чиновников, как нынче, даже близко не было. Никто не переводил их рублёвую зарплату в уме на валюту с целью вырвать из бюджета такой личный доход, чтобы и в баксах всё было тип-топ. Да и тогдашнее Законодательное собрание не позволило бы такого: оппозиция областной власти была мощной, однако и рейтинг губернатора Г. В. Игумнова был не чета сегодняшнему.
Видимо, дело было не в рейтинге главного регионального чиновника, а в общем уровне ответственности региональных законодателей и исполнительной власти перед людьми. Айяякать по поводу исчисления зарплаты высших региональных чиновников фактически в твёрдой валюте бессмысленно: все они — взрослые люди и отлично понимают, что делают. Стыд глаза не застит, брань на вороту не виснет, а в поликлинику по месту жительства они не ходят.
