Социальные медиа всё чаще используют в качестве инструмента политического влияния. Они же отчасти являются индикатором настроений, витающих в обществе. О том, какие ценности сейчас преобладают среди пользователей Facebook, какие подводные камни скрываются в интернете и как изменилась политическая культура в России, «Пермской трибуне» рассказала заведующая кафедрой политических наук ПГНИУ Любовь Фадеева.
— Любовь Александровна, в одной из своих научных работ вы исследовали политико-ценностное пространство в измерении Facebook. К каким выводам вы пришли?
— Поскольку люди, особенно молодёжь, всё больше времени проводят в социальных сетях, процессы, которые там происходят, начинают оказывать серьёзное влияние на общество, больше, чем, например, прочитанные книги.
В ходе исследования я заметила, что в социальных сетях произошло серьёзное изменение контента. В начале 2000-х и примерно до 2010 года соцсети были пространством значительной свободы. Люди, которые не имели возможности высказать своё мнение в СМИ, могли сделать это там. Было распространено представление, что в интернете все равны, никто ни над кем не доминирует. Однако последние пару лет произошла трансформация: в соцсетях стали активно проявлять себя государственные, прокремлёвские акторы. Началось противоборство разных политических взглядов, ценностей. И эта борьба протекает достаточно жёстко, бескомпромиссно.
— Какие политические ценности преобладают в Facebook?
— Я анализировала отношение к классическим представлениям — к демократии, либерализму, консерватизму, патриотизму и т. д. — и обнаружила довольно любопытную вещь: понятия «демократия» и «либерализм» сейчас почти не привлекают пользователей Facebook. Люди стали избегать их использование. Например, вместо «либерализм» говорят «либертарианство», зачастую не понимая, что это такое. Вроде как современная версия либерализма. В реальной жизни я только пару человек встречала с такими взглядами, а в Facebook достаточно много людей, которые так себя позиционируют. На мой взгляд, это связано с тем, что после событий 2011–2012 годов слово «либерализм» приобрело негативные коннотации. В результате развёрнутой пропаганды против либералов сейчас это понятие сопряжено с преклонением перед Западом, с принятием западных ценностей, мультикультурализма, толерантности.
В то же время в Facebook становятся популярными консервативные ценности. Но речь идёт не о традиционном консерватизме, о котором говорили Бёрк и де Местр, а о российском варианте, суть которого хорошо отражена в «Манифесте просвещённого консерватизма» Никиты Михалкова.
Меняется отношение к понятию «патриотизм». Какое-то время назад оно считалось чуть ли не ругательным словом. Потом к нему было достаточно умеренное отношение. А сейчас патриотом быть модно. Мы сталкиваемся с тем, что нарастают антиамериканские настроения — в публичном пространстве в целом и в соцсетях в частности. И в то же время мы сейчас проходим тот этап, который был в Америке после 11 сентября. Самюэль Хантингтон в книге «Кто мы?» привёл яркий пример относительно флага США. Он обратил внимание, что до событий 11 сентября на улице, где он жил, флаг висел только на здании почты. А после — каждый житель счёл необходимым его вывесить. И сейчас мы также видим, как наш триколор становится популярным. Вместе с тем люди, которые позволяют себе критику в адрес власти, обвиняются в отсутствии патриотизма. И это ровно то, что было в США 14 лет назад.
Тяжело читать то, что касается ситуации на Украине. Сейчас в Facebook, если человек выражает позицию, которая не соотносится с мнением большинства, он может быть подвергнут довольно серьёзным нападкам. Люди не стесняются в выражениях, переходят на оскорбления. Хотя, конечно, контент сильно зависит от того, кто в друзьях. Часто мне говорят, что приходится некоторых людей удалять из друзей, потому что они позволяют себе неподобающее поведение. Непримиримость, ожесточённость — это одно из явлений, которое сейчас нарастает в соцсетях.
— В своей статье вы говорите о том, что кембриджские учёные с помощью «лайков», которые оставляли пользователи Facebook, с точностью 85% определили итоги голосования за политическую партию. Это будущее избирательных кампаний?
— Да. Поэтому, конечно, в сети нужно быть крайне осторожными. Я всегда предупреждаю, что если вы выходите в социальные медиа, опубличиваете свою жизнь, то должны быть готовы к последствиям. Здесь работает формула «всё, что сказано вами, может быть использовано против вас». Интернет — это такое пространство, которое создаёт иллюзию нейтральности, иллюзию свободы, защищённости. Но это не более чем иллюзии. Есть очень много опасностей. Когда я общаюсь с первокурсниками, я вижу, что они совершенно не замечают, как много там разных механизмов, влияющих на человека. От маркетинговых стратегий до влияний ценностного характера. Запускаются темы, которые носят политический характер. И всё чаще это делается не на специализированных политических площадках, а на развлекательных. Они «съедаются» пользователями не глядя, принимаются за чистую монету.
Я надеюсь, что люди со временем начнут входить в это пространство осознанно, а не бросаться туда с головой, потому что могут быть и камни, и подводные течения. В социальные медиа надо идти с аналитическим подходом. Стараться понимать, что это за ресурс, кто там представлен, различать позиции и ценности людей.
Здесь возникает проблема виртуальной идентичности. Ведь человек может выстроить в интернете какой-то образ себя. Люди склонны проверять информацию экономического характера или то, как выглядит человек, потому что не редкость, когда для аватарок используют фотографии других людей или вымышленных персонажей, но менее внимательно относятся к тому, как человек позиционирует свои политическое взгляды.
— На ваш взгляд, государство будет стремиться усиливать своё влияние в соцсетях?
— Да. Хочу заметить, что ещё лет десять назад я анализировала состояние сайтов молодёжных организаций и политических партий. Уже тогда я обнаружила, как хорошо работали кремлёвские технологи. Ресурсы «Молодой гвардии», «Наших» регулярно обновлялись, были яркими, сделанными профессионально. Развитые ресурсы также были у националистических и радикальных организаций. А самые слабые сайты оказались у либералов. Сейчас все политические объединения пытаются использовать интернет, но преимущества до сих пор остаются у тех сил, которые начали делать это раньше.
— Как в последние годы изменилась политическая культура?
— Раньше мы говорили о гибридной политической культуре. Начиная с эпохи перестройки, были представления о том, что традиционная политическая культура, так называемая «почтительная», когда основная роль отведена государству, а человек находится в подчинённом положении, уйдёт в прошлое, что она будет преодолена с уходом старшего поколения. Но это были иллюзорные представления. Сейчас мы видим, что ситуация разворачивается иначе. Элементы демократической политической культуры оказались вытеснены как раз за счёт национально-патриотической составляющей. Опять ради государства надо чем-то пожертвовать, надо потерпеть. «Что это они вздумали нас пугать?» — такова типичная реакция человека «с улицы» после введения санкций в отношении России. Этому способствовала политика идентичности, проводимая властью. Потому что формирование так называемой макрополитической идентичности — процесс сложный. Её проще сформировать через образ другого как врага, перед лицом которого нужно сплотиться. Правда такую идентичность называют негативной, потому что она формируется не на основе позитивного, того, что мы думаем о себе, а на основе негативного — того, что мы думаем о других.
— А если говорить об интеллигенции и интеллектуалах. Как изменилась их политическая культура?
— Это вечная тема — умирание интеллигенции и интеллектуалов. Внутри этой категории всегда шло очень жёсткое противостояние. Одно время была традиция, когда интеллектуалами называли только «левых», и это убеждение существовало до 1970–1980-х годов. А интеллигенцией считались те, кто не сотрудничает с властью, противостоит ей. Изменения произошли как раз с консервативным поворотом в 1980-х годах. И теперь консервативные интеллектуалы очень даже активны. Их ценности — это патриотизм, сохранение традиций, противостояние таким феноменам, как мультикультурализм.
— Тем не менее остаются же люди, которые не поддерживают консервативный поворот.
— Это та группа, которая в России, по опросам, составляет 16%. Может быть, этот процент и больше. Но сейчас не так просто высказать своё критическое отношение к власти. Особенно для нас, политологов, ситуация оказывается патовой. Например, в МГИМО есть два профессора. Один из них характеризовал присоединение Крыма как аннексию. Из-за этого случился скандал, его грозили уволить. А другой профессор получил отказ от чешских коллег, которые до этого приглашали его принять участие в конференции, потому что они не слышали, чтобы он осуждал аннексию Крыма. То есть все слова, которые используются, могут быть маркером и поводом для осуждения. Поэтому очень аккуратно приходится их формулировать. В том числе в социальных сетях, потому что там может быть крайне негативная реакция, даже оскорбительного характера.
— Как, по вашему мнению, изменилось отношение общества к власти в Пермском крае?
— Я вспоминаю слова Светланы Федотовой: «Вы ругаете Чиркунова, но учтите, что следующий будет хуже». Сейчас в соцсетях достаточно серьёзный антигубернаторский настрой. Мне не приходилось там встречать публикаций, в которых о власти говорилось в позитивном ключе. Понятно, что в СМИ ситуация обстоит иначе. Но, исходя из этого, можно делать вывод о том, что в пространстве традиционных медиа свободы слова стало уже меньше, и поэтому «поток» пошёл в соцсети. Причины таких резких высказываний в адрес власти я вижу в том, что ею не были учтены особенности региональной политической культуры. Олег Анатольевич не учёл одни особенности, а Виктор Фёдорович — другие. Пермяки всё-таки народ, который предпочитает постепенные изменения, и хочет, чтобы его уважали. У нас есть чувство собственного достоинства, и когда это чувство ущемляют, это вызывает резкую критическую реакцию. К Чиркунову же основные претензии были в том, что приглашаются варяги, пришлые, нет уважения к своей культуре и ценностям. Но сейчас это неуважение ещё обидней, поскольку оно непонятно ради чего. Нет цели, нет мечты, о которой так много говорил Чиркунов, того, ради чего нужно приносить жертву.
В то же время в социальных медиа (соцсетях) резко активизировались те, кто поддерживает пермский патриотизм в лучшем его смысле, — Андрей Маткин, Светлана Маковецкая и др. Создаются новые перспективные электронные ресурсы о Перми и Пермском крае, и это позволяет сохранить хотя бы искру оптимизма.
Беседовала Юлия Усольцева
