Жители деревни Лазарята Кишертского района собрались на полуразрушенном мосту через реку Лёк. Они требуют от властей спасти их деревню от вымирания.
Река мелеет, колодцы высохли
Бетонные блоки, перегородившие мост, появились в конце августа. Въезжающих встречает надпись на столбе: «Мост в аварийном состоянии. Движение запрещено». Боковое бревно, на которое крепится настил моста, сгнило и обломилось. Плита, когда-то сдерживающая течение реки, накренилась и ушла под воду. По словам местных, из-за разрушения дамбы вода в реке этом году ушла на три метра.
— Я 50 лет тут живу. Впервые за полвека речка превращается в болото. Колодцы высохли, — возмущается Валентина Брылунова. — И власти считают, что они вот этим спасли нас?!
Пожилая женщина показывает на бетонные блоки, брошенные поперёк моста. Её дом на косогоре. Из-за разрушенной дамбы семья может остаться без питьевой воды.
Не верится, что пару лет назад на месте обмельчавшей, покрытой тиной и водорослями речки был пруд. Деревенские рассказывают, как ловили здесь хариуса. Рыба, утки, цапли, лебеди — кого только не было!
— Скоро и лягушек не будет, — горько усмехается местный житель Иван Балчугов. — Раньше стояли ставни. Когда приходила вода, их поднимали. Когда спадала — опускали. Перила были. Детишки с моста ныряли! А сейчас что? Мы скинулись в прошлом году по 500 рублей, с мужиками привезли брёвна, укрепили дамбу, за счёт этого река пока держится. Но всё гниёт. Здесь техника нужна, специалисты, материалы…
«На дамбу денег нет»
В деревне Лазарята 26 домов. Дворы ухоженные. Трава выкошена. На речке Лёк крепкие плоты. По берегу — скамейки. У всех своё хозяйство: огород, скотина и птица. Жители собрали свой актив, чтобы поддерживать в деревне чистоту и порядок. Выбрали старосту — Татьяну Брылунову. Татьяна рассказала, чтобы укрепить дамбу и восстановить мост, они не раз обращались за помощью в сельсовет. Писали письма в администрацию Андреевского поселения, куда входят Лазарята. Ответ был один: на дамбу денег нет.
С мостом чиновники решили не мудрить. В километре от разрушенного есть другой — он когда-то вёл на ферму. Привезли три машины гравия, вывалили, разравняли — получилась дорога. Теперь велено ездить по новому мосту.
— Насыпали гальку и щебёнку — это курам на смех! — возмущаются деревенские. — Всё размоет с первыми дождями. На тракторе не проедешь. А как старикам в магазин ходить? В обход? Это же ещё два километра! А если, не дай бог, пожар? А «скорая»?
«Скорая» не проедет
В Лазарятах много стариков и инвалидов. У Марины Калининой — астма и диабет. Её дом сразу за дамбой.
— «Скорая» приезжала, так водитель категорически отказался ехать через мост, — говорит она. — Дочь на своей «десятке» перевозила медиков через речку. Я, честно, боюсь. Приступ начнётся — и я умру. Просто от того, что мне вовремя не окажут медицинскую помощь.
Вся деревня всполошилась. Побросав дела, люди вышли из домов: бабы, мужики, старики, дети. А за ними потянулось и их «хозяйство». Любопытные козы попрятались за спины хозяек: только головы да рога торчат. Кошки здесь не пуганные. Лениво трутся о ноги. И куры пришли. Копошатся в трухлявых досках моста.
— Они говорят: «Давайте поднимать деревню», — рассказывает Марина Калинина. — Да какое тут сельское хозяйство? Какая молодая семья? Кто сюда приедет? Лазарята умирают: пруд оброс, кормилица речка запаршивела, затянулась ряской. Год два пройдёт, реки у нас не будет. А мне эта земля дорога, она для меня родная. Мои дети любят этот дом.
