Мэр Соликамска Сергей Девятков в интервью «Пермской трибуне» рассказал о своём видении ситуации с провалом, отношении к шумихе в СМИ и соцсетях, а также о том, как техногенная авария даст толчок развитию города и крупнейшему производителю калийных удобрений.
— Расскажите, где вы были в момент, когда провалился грунт. Кто вам сообщил о случившемся?
— У нас есть единая диспетчерская служба, куда поступает информация обо всём происходящем в городе. Она работает в круглосуточном режиме, и всё, что в городе творится, даже касательно жилищных проблем — например, открытого люка, отсутствия освещения, тепла в домах — сообщается на пульт. Автоматически эти сведения поступают ко мне. 18 ноября примерно в 14:00 мне позвонили и сообщили, что произошла авария на СКРУ-2, в шахту в большом количестве поступают рассолы, и включён план ликвидации аварии. Я был на рабочем месте. Сразу же выехал на Второе рудоуправление и там участвовал в оперативном совещании, которое проводил генеральный директор предприятия Дмитрий Осипов. Там мы уже определились, что делаем дальше.
— Когда вам позвонили, какая была первая мысль? Какие были эмоции?
— Давайте так: в течение жизни было много разных случаев и моментов. Об эмоциях тут говорить нечего, в любой ситуации надо разбираться — встал и пошёл. Любой, наверное, глава города, как и предприятия, прежде всего не эмоционален, а прагматичен. Тут от оперативности решений зависит выполнение тех или иных действий, поэтому не до паники или чего-то ещё.
— Каковы всё же были причины аварии? Если это последствия аварии 1995 года, то почему не были предприняты меры по их предотвращению?
— Да, это стало последствием аварии 1995 года. И это говорю не я, а наука — институт «Галургия», горный институт УрО РАН. Почти двадцать лет назад произошло опускание поверхности земли до пяти метров, в данном участке — на 3,8 метра. Это ощущали и жители города Соликамска. Меня здесь тогда не было, но, насколько я знаю, так это и было. После этой техногенной аварии там, где это произошло, были проведены все необходимые работы. Ситуация мониторилась, производились всевозможные замеры. И то, что произошло, в принципе, было ожидаемо. Вода где-то скапливалась, куда-то ей нужно было уходить. Поэтому все были готовы. Но не думали, что это произойдёт сегодня.
— В 1995 году вас здесь не было. А когда впоследствии вы шли на эту должность, не было ли страшно? Место здесь непростое, проблемное, как те же Березники.
— Во-первых, это моя родина, я прожил здесь 22 года, а потом уехал на север Тюменской области. Там я работал в течение 25 лет, потом вернулся в город. Но страха точно никогда не было — ни перед чем. Я же сам согласился, меня никто не тянул. И согласился для того, чтобы что-то делать для города, для жителей. А чтобы ожидать какого-то катаклизма, который может произойти… Ну, он может везде произойти. В той же Москве или на севере
Тюменской области. И я не видел ничего страшного в том, чтобы стать главой города, в котором может что-то произойти.
— А когда впервые увидели провал, тоже страшно не было? Не напугали размеры или, может, вы, наоборот, подумали: «Да это разве провал?».
— Мне не 15 и не 20 лет, когда ещё можно чего-то бояться. Мне 60. Что произошло, то произошло, что увидено, то увидено. Реакция одна: нужно принимать какие-то меры. Сейчас надо решать, что делать дальше с этим провалом. То ли это будет озеро, где мы будем разводить рыбу, то ли провал будет заложен грунтом.
— Вы пошутили про озеро с рыбой? Или это серьёзный план?
— Пошутил, конечно. Хотя скоро провал действительно превратится в озеро — благодаря дождям и снегу. Шутник в интернете на фотографии обвел стоящий рядом домик кружочком и написал «Продам дачу вместе с бассейном». Конечно, это шутка. Посмотрим, как дальше будет складываться ситуация. Я думаю, в итоге будет принято решение завалить провал грунтом.
— Почему в Соликамске ввели режим повышенной готовности?
— Мы должны оперативно реагировать на все изменения. В режим повышенной готовности приведены все службы — от водоканала до полиции. Это специально сделано для того, чтобы мониторить ситуацию. И если что-то случится, мы должны знать, почему это случилось. Например, произошла подвижка на сетях водоканала. Если причина — смещение поверхности земли, то это одно. Если авария произошла из-за ветхого состояния этих сетей ؙ— это другое.
Кроме того, не секрет, что сегодня на территорию провала пытаются попасть очень много любопытствующих. А их там быть не должно. Поэтому сегодня это место охраняется. Там будет установлен забор, чтобы в зону провала не проникал никто из населения.
— Провал может увеличиться. Как вы оцениваете риски для города? Есть ли угроза появления провалов ещё где-либо?
— Особой угрозы сегодня нет. Сейчас прекратились все притоки рассола. Рост же провала естественный — это просто осыпание породы на стенках. Оно незначительное. Так что можно сказать, что сейчас ничего не происходит.
При этом у нас есть все планы по действиям в чрезвычайной ситуации, если всё же возникнет какая-то опасность. Они разработаны для района, под которым находятся шахты Второго рудоуправления. Там проживают порядка 1,5 тыс. человек. Вообще, на подработанных территориях «Уралкалия», я считаю, находится примерно 20 % зданий и сооружений, в том числе и жилых домов. И надо понимать, что нужно быть всегда в боевой готовности. Вообще, граница подработанной территории у нас проходит юго-восточнее улицы 20 лет Победы. Причём под городом выполнены закладки пустот породой. Поэтому риски минимальны. Кроме того, как я уже говорил, ведётся постоянный мониторинг. Сейсмодатчики стоят практически по всему Соликамску.
— Нет опасности, что «Уралкалий» прекратит здесь свои разработки, город останется без основного градообразующего предприятия, люди — без работы и Соликамск превратится в Кизел?
— Точно нет. Сейчас у «Уралкалия» восемь участков Верхнекамского месторождения — действующие и планируемые к разработке. Так что люди без работы не останутся — они будут перераспределены на другие рудники, если возникнет такая необходимость. Но совершенно не факт, что она вообще возникнет. Сейчас всё делается для того, чтобы возобновить работу на Втором руднике. Кроме того, даже если в самой шахте произойдёт что-то неординарное, надшахтное оборудование все равно будет работать — оно уникальное. С других рудников будут подвозить породу, в цехах будут ее перерабатывать.
— У вас есть договорённости с «Уралкалием» о трудоустройстве людей?
— Письменных договорённостей нет. Но общая принципиальная позиция в том, чтобы люди без работы не остались. При этом давайте смотреть на ситуацию реально: сегодня в городе на каждом предприятии работников не хватает. Везде «требуются», «требуются», «требуются»… В том числе и на наших предприятиях. Поэтому говорить о том, что люди останутся без работы, не приходится.
«Уралкалий» уже начал строительство шахтных стволов на Усть-Яйвинском участке, в возможной перспективе — разработка Романовского и Половодовского участков. Там объём породы такой же, как на трёх существующих рудниках вместе взятых. Поэтому сложившаяся ситуация, по моему мнению, только сподвигнет менеджмент «Уралкалия» на более оперативную подготовку новых участков.
— Когда в Березниках произошла аналогичная ситуация, бывший генеральный директор компании «Уралкалий» Александр Поликша заявил в СМИ, что Березники изначально были неправильно построены — не на том месте, и всё, что происходит сейчас, — расплата за ошибки прошлого. Как вы считаете, ситуация с Соликамском схожа?
— Вернёмся к началу XX века. Рядом со всеми производствами, которые организовывались где-либо, возводились и жилые секторы. Вне зависимости от того, что это было за производство. Только со временем, в 60-е годы, пришло понимание того, что ни в коем случае нельзя строить город над шахтами. Сейчас, я думаю, ни на одном надшахтном поле не будет строиться город или другой населённый пункт. Возьмём тот же Половодовский участок. От ближайшего населённого пункта он находится на расстоянии примерно пяти километров.
— В СМИ проходила информация о том, что дачный кооператив «Ключики» был заброшенным, что люди бросили там свои дачи. При этом ответом на эту информацию идёт другая — что дачи использовались, и многие люди там по-прежнему возделывали огороды. Но кто-то свои дачи действительно забросил. Можете объяснить, почему?
— Эти дачи были так названы из-за ключей: там протекала речка Поповка, был хороший ключ, служивший источником воды. После тектонических изменений, произошедших в 1995 году, ключи бить перестали, вода, по всей вероятности, изменила направление. Кроме того, там была построена ЛЭП, но электричество так и не подвели. И люди начали постепенно уходить. Но, да, некоторые там остались, привозили воду, что-то выращивали.
— Общались ли вы лично с кем-нибудь из тех, кто сейчас, по сообщениям СМИ, спешно продаёт квартиры в южной части города? Как вы считаете, паника людей оправданна?
— У меня нет такой информации. Естественная убыль, миграция, конечно, присутствует. Но это происходит не из-за каких-то катаклизмов. Если смотреть в динамике, то какая была миграция 15 лет назад, такая остаётся и сегодня, и даже постепенно сокращается. Массового ухода из Соликамска нет. Вообще, у города есть будущее — в плане экономического и промышленного развития. Так что, я думаю, люди, наоборот, будут прибывать. А рождаемость у нас уже пять лет превышает смертность. Значит, люди живут, рожают, верят в будущее.
— Как-то будет решаться вопрос о возмещении убытков собственникам домов в кооперативе?
— Да, конечно. Этот вопрос сейчас обсуждается. Мне пока поступило одно заявление с просьбой о компенсации, точнее, о выделении участка взамен. У многих дачников нет свидетельств о владении имуществом. Для тех же, у кого есть все документы, компенсации будут предоставляться в соответствии с законом.
— Вы упомянули о тех коллажах с фотографией провала, которые сейчас распространяются в сети интернет. Там, помимо «дома с бассейном», есть и Игорь Николаев с пивом, и Годзилла, и взлетающая из дыры ракета. Как относитесь к такому народному творчеству?
— С улыбкой. Это хорошо, что люди могут себе позволить даже в такой ситуации найти что-то смешное и сказать: «Смотрите, мы не унываем».
— Но это ведь не соликамцы, наверное, делают…
— Думаю, соликамцы в том числе.
— Одна из тематик такого юмора на злобу дня — портал в ад. Вы верите в расплату за грехи, в карму? Может быть, за что-то Соликамск расплачивается?
— Нет, я не верю во все эти сказки. Точно не верю в карму. Более того, верю в то, что земля Соликамская — она намоленная. В своё время нам была дарована икона Николая Чудотворца. В XV веке, когда здесь были набеги кочевников, её подарил городу Иван Грозный. И набеги прекратились.
— Сейчас, чтобы справиться с ситуацией, нужен ещё один такой подарок?
— Нет, но как раз в эти дни организован свободный доступ к иконе, проводится молебен. Кстати, его посетило большое количество горожан. Я думаю, всё будет нормально.
