spot_img

Наталья Жукова: Лучше быть хорошим врачом, чем плохим журналистом

22 ноября, ровно 30 лет назад, произошло событие, которое поставило крест на врачебной карьере и, собственно, не позволило осуществить мечту – стать доктором и пойти в мед. 22 ноября 1985 года вышел мой первый материал в газете. Это была корреспонденция в 200 строк, подвалом на второй полосе областной «молодежки». Я рассуждала о формализме в работе комсомола. Как сейчас помню, в материале были такие слова «чтобы загнать формализм в угол, нам надо…», ну и все в таком духе. Времена стояли такие – к власти в стране пришел Горбачев, и главным лозунгом в повестке (или слоганом, как сейчас говорят) было: «Начни перестройку с себя». Поэтому и материал мой редактор озаглавил в пику: «Оглянись на себя».

Вот эта публикация с юношескими, максималистскими рассуждениями о том, как сделать мир лучше, как искоренить формализм и заорганизованность в работе, собственно, и сделал свое дело. С 85-го по 88-й год в моей папочке накопилось немало публикаций, необходимых для прохождения творческого конкурса на факультет журналистики Уральского университета, и когда были сданы выпускные экзамены в школе, вопрос уже не стоял: куда пойти и кем быть? Все мои размышления о неврологии, о работе в стационаре не сразу, но все-таки уступили место журналистике. И вот я собрала чемодан и отправилась в город Свердловск.

Какой-то важный член комиссии творческого конкурса журфака задавал мне вопросы об экологии в моем родном городе (а творческое сочинение я писала о проблеме водоснабжения и водоотведения и благоустройства), а потом – о последних решениях 19 партконференции и 27 съезда КПСС. И вот на небольшой бумажке с маленькой подписью: рекомендована к поступлению, счастливая, я отправилась на вступительные экзамены.

И вместо животных и людей, я все последующие 5 лет «препарировала» слова, словосочетания и целые поэмы. Наш разум по началу, как мог, сопротивлялся, потребности преподавателей «разложить по полочкам стихи» русских поэтов, диктовавших нам необходимость проведения орфоэпического анализа стихов Есенина и стилистических анализов текстов известных публицистов…

В общем, как сейчас было. Но неожиданно для себя поняла, что 30 лет – это такой немалый срок и в жизни страны, и, безусловно, в твоей собственной жизни. В этот период уместились революция и попытка «контрреволюции», либерализация общества и новая волна усиления роли государства. Собственно, все эти ключевые моменты мы переживали вместе со страной и, как умели, доносили их людям.

Это потом была «революция» 1991 года и развал той страны, где мы все родились и пришли на факультет с ясной мыслью необходимости улучшать эту жизнь и помогать людям.

Центральная площадь Кургана. С кипой газет, только что отпечатанной в типографии с новыми заявлениями Бориса Ельцина, я забегаю в рейсовый автобус и, как глашатый, что-то там выкрикиваю о свободе и революции и добавляю: «Читайте, читайте, читайте!» Народ достает из кошельков 10-копеечные монеты, а я взамен протягиваю свежий номер с самой правдивой правдой.

Что это было? Куда делась моя комсомольская назидательность и желание вырастить самого ответственного комсомольца? Дело в том, что маховик государственной власти на тот момент был раскачен настолько, что необходимы были гигантские усилия, чтобы привести его в оптимальное положение. Вот он и раскачивался практически 30 лет. Пока те двадцатилетние не поняли и не осознали, какую страну они потеряли, какие истины им внушались пару десятилетий, пока задор на их лицах не сменился умудренными морщинами сорокалетних.

…Это потом был октябрь 1993 года. Этот день, когда ряд руководителей затеял «антигосударственный переворот», а, если быть точнее, пытался остановить раскачивающийся в сторону либерализации маховик и привести его в обратное, сообразное советскому строю, состояние. Этот исторический день я плохо помню. Мне случилось заболеть, и я несколько дней лежала с высокой температурой в гостиничной номере, в котором я тогда жила, после того, как меня откомандировали работать в районный городок Ставропольского края. И, честно, весь историзм события прошел мимо меня, я вообще не поняла, что тогда произошло. Как десятки миллионов моих сограждан. Зато я помню этот советский номер (номера в гостиницах еще долго оставались советскими), свой журналистский быт. Палку полукопченной колбасы, которую я делила на 3 части – на завтрак, обед и ужин, и запивала горячим кипятком. Собственно, это было начало массовой либерализации.

Вот я стою на поле под палящим солнцепеком. 50 градусов. Зачем-то еще закуриваю сигарету (именно тогда я начала курить). Жарко до такой степени, что курение только отягощает состояние. Но я все равно курю. Земля, точно камень. Апанасенковский район Ставрополья, граница с Калмыкией. Эту землю еще называют богарной, ее не поливают. Но на ней там собирают до 70 центнеров с гектара пшеницы. А еще именно здесь выращивают элитное поголовье овец. Племенные заводы поставляли всей стране лучших баранов для улучшения стада.
Я вооружаюсь учебниками по растениеводству и животноводству и хотя бы примерно начинаю оперировать лексикой руководителей колхозов-миллионеров.

…Это потом миллионеры застонут: оставьте нам бюджетное финансирование. Застонут и перерабатывающие предприятия – консервные заводы, производившие лучшие в стране консервы: овощи, компоты. Застонут даже комбинаты бытового обслуживание населения, которые при советской власти были опорой государственной политики в сфере бытового обслуживания, — словом, все будут рассказывать о том, что с приватизацией надо подождать, ее нужно отсрочить, бюджетное финансирование стратегическим предприятиям сохранить. И под флагом этих стонов пройдут все начало 90-х.

…Это потом колхозы начнут пускать под нож элитное поголовье, поскольку государство откажется от содержания его и дотирования переработки, а потом и от производства шерсти в пользу австралийского мериноса.

…Это потом будет Буденновск, и нападение на местную больницу Шамиля Басаева и первая провальная операция наших спецслужб, за что и поплатился должностью тогдашний генерал ставропольской милиции. Но это ничто, по сравнению с десятками потерянных жизней в той перестрелке в больнице. И именно тогда, в 1995-м, стало очевидно: страна и общество не готовы к постсоветскому синдрому, ознаменовавшемуся не только падением богатых предприятий-столпов экономики, но криминализацией и войной.

…Это потом, уже в Перми, было заявление одного из руководителей ГУВД области о том, что «Пермь – самый спокойный регион и, пожалуй, единственный, где не стреляют». В соседнем Екатеринбурге стреляли вовсю. Сглазил. Вскоре и спокойная Пермь отметилась на данном поприще. В ночном клубе был убит криминальный авторитет, вор в законе Николай Зыков (Якут).

…Это потом, уже в начале нулевых, было интервью с одним «авторитетным бизнесменом» в одной уважаемой газете. А потом – гнев одного генерала, который, прочитав, разбил о стену малахитовую подставку под календарь. Были звонки от других «авторитетных бизнесменов», у которых были свои вопросы по моему интервью. В результате была улица, мучительные поиски работы как расплата за журналистскую удачу. Помню растерянные и даже напуганные глаза коллег…

…Это потом были почти ежедневные споры с одним из губернаторов о цели государственного управления в регионе. И часовые разговоры с одним из редакторов в стремлении убедить его в том, что Великая Отечественная война в истории России была, что Россия имеет право на свой голос, и что никакие западные ценности не заменят ценностей ее собственных.

Всё это было потом. А пока – вот она, та самая публикация о формализме в комсомоле, ноябрь, 1985. 200 строк. «Подвал» второй полосы областной молодежки…

К чему я это всё? А к тому, что мы, журналисты, выпускники начала 90-х, шли вместе со своей страной, ошибались вместе со своей страной, но мы были честными в своем стремлении показать обществу правду. Мы могли заблуждаться, разочаровываться, горько жалеть о случившемся, но все это мы прошли. И мы понимаем, что у нашей страны есть своя история, есть свои интересы, есть свой народ. Собственно, вот о чем был мой первый и немного неуклюжий материал. И мы понимаем ту меру ответственности, которая лежит на нас. Ведь от нашей работы, в конечном итоге, зависит очень многое. Зависит то, что будет ощущать общество, к чему оно будет стремиться.

И сегодня роль и значение журналистской работы нельзя переоценить. Нельзя не понимать, что никакая погоня за сиюминутной славой, за посещаемостью и трафиком не стоит главной ценности: состояния народа. От того, как и что мы будем транслировать, зависит очень многое. И для этого не нужно быть государственным изданием, чтобы понимать: пишешь «чернуху» — общество деградирует. Не размышляешь, не думаешь, не анализируешь – и общество тоже деградирует.

Как-то наш преподаватель стилистики, а ныне профессор Элина Чепкина сказала: «Студенты-медики, в отличии от вас, журналистов, учатся хорошо, потому что бумага всё стерпит, а вот человеческий организм – нет». Сейчас бы я сказала так: лучше быть хорошим врачом, чем плохим журналистом. Хороший врач – как минимум, вылечит кому-то желудок, максимум – спасет десятки жизней. Хороший журналист – не транслирует, он формирует смыслы. Он влияет на решения власти. Он трансформирует действительность. В его руках – мощнейшее оружие, и от того, что именно в голове у конкретного журналиста, — зависит то, какой она будет, эта действительность.

Да, возможно, я могла бы стать хорошим врачом. Но не жалею, что им не стала. Но молодым, начинающим журналистам или тем, кто только думает над выбором профессии, хочу сказать: возможно, лучше быть хорошим врачом (учителем, политологом), потому что стать хорошим журналистом получится не у каждого. Так что хорошенько подумайте, прежде чем ступать на эту тропу. В конце концов, врач сможет стать журналистом. Журналист врачом – никогда.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «В курсе.ру | Новости Перми»

Поделиться:

Редакция «В курсе.ру»
Редакция «В курсе.ру»
Редакция «В курсе.ру»

Последние новости

В Перми 78 проектов стали победителями конкурса «Город – это мы»

Всего конкурсная комиссия рассмотрела 133 проекта в 5 различных номинациях

Пермяк во время ссоры с дочерью разбил ей нос ударом головы

Девушка, падая, ударилась также о батарею.

В Пермь прибыл самолет, оформленный к премьере фильма «Летучий корабль»

На фюзеляже - изображение Водяного и других персонажей фильма

В Перми на стадионе «Юность» начали возводить каркас административного здания

Завершить строительство планируется до конца 2024 года