Что делать, если тревога и волнение зашкаливают и вся жизнь, кажется, проходит в серых красках? Разбираемся вместе с психотерапевтом и молодым человеком с диагностированным расстройством поведения.
По данным Минздрава РФ, на сегодняшний день в стране психическими расстройствами страдает около четырех миллионов человек. В Пермском крае заболеваемость расстройствами поведения составляет 279 человек на 100 тысяч населения. При этом 70 процентов случаев таких заболеваний составляют расстройства личности, настроения, нарушения адаптации и органические расстройства. Такие данные приводит РБК Пермь со ссылкой на региональный Минздрав.
Уровень стресса и поток вызывающих тревожность новостей в современных реалиях из-за дня в день только растет. Ментальные расстройства то романтизируют, то, напротив, демонизируют, и в таких условиях не всегда просто понять, когда тебе самому или твоему близкому может понадобиться профессиональная помощь.
«Неврозы, тревоги и депрессии – коллегами, знакомым, родным часто бывают незаметны, это можно долго скрывать, – говорит пермский психотерапевт Андрей Сединин, – даже родные не всегда замечают. Нередко в состоянии депрессии на самом деле находятся обычные улыбающиеся люди».
Кто-то, чувствуя постоянную тревогу пытается запить ее успокоительными вроде валерьянки или пустырника, а кто-то пытается справиться со своими «внутренними демонами» при помощи употребления алкоголя и других видов деструктивного поведения. Причины могут быть разными: от банального непонимания проблемы, до страха остаться на всю жизнь со справкой-клеймом о своем недуге. Однако специалисты отмечают, что самолечение – это худший выбор из всех возможных, не стоит бояться обратиться за помощью, ведь современные подходы подразумевают гуманное отношение к человеку и нацелены на помощь. Также плохое ментальное состояние может быть следствием других заболеваний и гормональных сбоев.
«Психические заболевания очень неоднородны. Неврозы и тревожные расстройства могут наблюдаться всю жизнь и без адекватной помощи человек будет хронически недовольным и тревожным. Если рассматривать психозы и большую психиатрию, то обострение в любом случае рано или поздно закончится стационаром»,– отметил в беседе с корреспондентом портала v-kurse.ru психотерапевт Андрей Сединин.
Молодой человек по имени Артем с диагностированным расстройством поведения согласился побеседовать с корреспондентом v-kurse об особенностях жизни с диагнозом. Он рассказал, что столкнулся с ОКР в 18-лет после смерти отца. Молодой человек уверен, именно сильное горе от потери родственника стало катализатором расстройства:
– Спустя год после смерти папы меня начали съедать мысли: «А вдруг я попаду под машину? А вдруг меня собьют?» Я списывал это на выпускной класс, на нервы. Думал, вот закончу школу, и все пройдет. Но ничего не прошло. Я оказался в «свободном плавании», и мой мозг тут же подкинул новую, ужасающую идею: я поеду в Москву поступать и погибну в аварии. Это была не мимолетная тревога. Я мог совокупно думать об этом по восемь часов в день. Идешь по улице, в наушниках музыка, а в голове — одна и та же заезженная пластинка ужаса. Я понял: со мной что-то не так, тогда и обратился к психиатру.
Врач, выслушав его, перенаправила к психотерапевту. И это помогло.
— Когда ты называешь проблему по имени, ты лишаешь ее власти над собой. Врач сказала: «У вас обсессивно-компульсивное расстройство». И как будто пазл сложился. Вся моя жизнь, все эти странные ритуалы обрели смысл. Мне назначили антидепрессанты. И я живу на них до сих пор.
На вопрос, какой стала жизнь «до» и «после», он отвечает просто и емко:
— До приема лекарств мне было морально невыносимо тяжело. Меня буквально съедали изнутри. А после? Я стал жить. Как нормальный человек. Вот и вся разница.
Таблетки — это не про «счастье в таблетке», это про возможность дышать». Мое лечение — это селективные ингибиторы обратного захвата серотонина, антидепрессанты последнего поколения, — объясняет Артем. Начинал со слабых. Полтора года они помогали, а потом… перестали. Организм привык. Дозировку то повышали, то понижали. Бывали периоды, когда я оставался без таблеток. То рецепт потеряю, то к врачу не попаду. И начинался синдром отмены. Это ад. Тревожность взлетает в десятки раз. Ты загоняешься из-за любой мелочи, а масштаб катастрофы — вселенский: «завтра в мой дом что-то прилетит». Настроение скачет, дикие головные боли… Один раз я стоял на улице, и у меня было ощущение, что я сейчас упаду. В другой — забывал слова во время разговора. В такие дни ты просто считаешь часы до приема у врача. Ты в эмоциональной тюрьме, где все бессмысленно, потому что «завтра меня все равно может не стать».
«Когда я говорю о своем диагнозе, я не ищу внимания. Я бросаю спасательный круг»
— Я говорю о своем ОКР по двум причинам. Во-первых, мне от этого легче. Во-вторых, я верю, что своей открытостью я могу кого-то подтолкнуть к тому, чтобы признать свою проблему. У меня была подруга, я видел, что ей плохо. После моих рассказов она пошла к моему же врачу. Оказалось, у нее глубокая депрессия и пограничное расстройство личности. Она сидела на более тяжелых таблетках, чем я, у нее были самоповреждения… И после терапии ей стало легче. Зарядив ее своим примером, я, возможно, облегчил ей жизнь. Если мой диагноз, озвученный вслух, может хоть кому-то помочь — я буду говорить.
«ОКР не уходит. Оно засыпает. И ты учишься жить, когда оно просыпается»
— ОКР неизлечимо, — говорит Артем со странным спокойствием человека, смирившегося с неизбежным. — Оно будет со мной всю жизнь. Но можно войти в ремиссию — может на три месяца, а может и на три года. В остальное время ты либо на таблетках, и тогда ты «обычный человек», либо без них, и тогда начинается борьба.
И он подробно описывает свою систему борьбы с расстройством, выстроенную на рутинных привычках:
- Режим и сон. «Базовый минимум — 7-8 часов сна. Без этого тревожность взлетает до небес».
- Контроль стимуляторов. «Я обожаю кофе, но в плохие периоды — отказываюсь совсем. И пью очень много воды».
- Физнагрузка. «Я иду в зал, бегаю. Вырабатывается дофамин, который гасит кортизол. После тренировки ты выходишь умиротворенным — это то, что нужно».
- Близкие. «Я стараюсь быть с друзьями, с родственниками. Они отвлекают, не дают мыслям уйти в черную дыру. Киномарафоны, ночевки у друзей — это спасение».
А если паника накрывает здесь и сейчас, у него есть «скорая помощь»:
- Выпить воды. «Много, до того момента, пока не поймешь — хватит».
- Тактильный якорь. «Крутить что-то в руках: ручку, брелок, не важно. Переключить внимание на физический объект».
- Фокусировка на моменте. «Считать все предметы красного цвета вокруг. Это возвращает в «здесь и сейчас», дает мозгу сигнал: «Я в безопасности».
- Дыхание 4-7-8. «4 секунды — вдох, 7 — задержка, 8 — медленный выдох. Повторить 4 раза. Мозг насыщается кислородом, паника отступает».
- Позвать на помощь. «Не бояться сказать тому, кому доверяешь: «Мне плохо». Мне повезло с друзьями, они поддерживают, даже когда я несу бред. Это бесценно».
«Могла быть шизофрения». Как близкие и общество реагируют на диагноз
— Мне повезло. Мое окружение принимает мою особенность. Я такой же, как все, просто я тревожусь больше. Иногда мне нужно, чтобы фразу повторили три раза. Или чтобы меня просто успокоили, сказали, что все хорошо. Мои близкие это понимают. Мама говорит: «Могла быть и шизофрения». И она права. На фоне альтернатив мое ОКР — это просто сложный сосед, с которым можно договориться.
В Пермском крае психиатрическую помощь можно получить в государственном Краевом клиническом психиатрическом больнице (ГБУЗ ПК «ККПБ»), как по полису ОМС, так и платно. Для плановой записи на прием к психиатру по ОМС можно воспользоваться порталом Госуслуг или телефоном/сайтом регистратуры вашей поликлиники. В случае экстренной ситуации можно обратиться на телефоны доверия, например, на региональный номер 8 (800) 200-89-11 или на общероссийский детский телефон доверия 8-800-2000-122. Психотерапевтическая помощь Прикамье включена в структуру многопрофильной больницы. РБК Пермь со ссылкой на краевой минздрав сообщает, что в 2024 году это позволило снизить уровень заболеваемости расстройствами поведения на 13 процентов за год.
Кроме того, в Пермском крае работает немалое количество медицинских центров, оказывающих психологическую и психиатрическую помощь. Также есть и частные специалисты, ведущие индивидуальный прием.
